ПРОФРИСК.РФ

Начало публикации см. в архиве за июнь 2017 г.

2. Отношения труда и капитала

Итак, переступая порог вашей организации, вы выходите за периметр, который разделяет два совершенно разных по своей социальной природе мира: по одну сторону – упорядоченные служебными регламентами трудовые отношения вертикальной субординации «начальник-подчинённый», по другую – стихия свободы и равенства произвольных горизонтальных отношений свободных равно—правных субъектов гражданского права. Какие отношения регулирует Гражданский кодекс? Отношения товарного обмена («ты – мне, я – тебе»), отношения торга, торговли, то есть корыстные по своей сути отношения между людьми.

Торгуют не машины, а вполне конкретные живые люди. Как работает человеческий фактор в торговле? Даже если вы просто дарите не нужную вам вещь, вы, наверняка, постараетесь придать ей хоть какой-то товарный вид. А если решили что-то продать или хотя бы обменять, разве не постараетесь придать этому «что-то» некую ценность больше той, что она имеет для вас? Ну как не приукрасить свой товар, не так ли? В этом суть торга. Никто не станет меняться без выгоды. Извлечение прибыли (выгоды, корысти) из товарного обмена – смысл торговли. И ложь, обычная по-человечески понятная ложь, в той или иной степени, где-то чуть (назовём это лукавством)[1], а где-то без меры (откровенное наглое враньё), всегда присутствует в корыстном обмене (иного не бывает, не путайте обмен с даром без расчёта на взаимность), как и то понимание, что щедрость и благородность – чуждые и враждебные этому древнему ремеслу качества. Ложь, лукавство совершенно естественным, бессовестным[2] образом сопровождают торговлю, поскольку позволяют выменять (продать!) товар дороже, чем он стоит без прикрас и прочих мелких хитростей, уменьшая долю труда, без которого невозможно получение того, что становится товаром.

В то же время, службе и труду, наоборот, естественным образом присущи такие качества как честь, доблесть, самоотверженность, подвиг наконец. Применимы ли они в торговом обмене? Странный вопрос, не правда ли? А возможны ли служба и труд без указанных добродетелей? Да, но не надолго, до первых трудностей, до первой крови. Поэтому дисциплина как фактор добровольного (если она привита с детства в процессе воспитания) подчинения обязательна и для труда (см. ст. 189), и для службы.

Корру́пция (от лат. corruptio — подкуп, продажность, разложение) – торговля на службе – смерть организации

Где место торговли и где торг не уместен? Казалось бы риторический вопрос, но уточним известный ответ: торг уместен на рынке – там, где есть легальный предмет торговли и легальные участники торга. Кто считает иначе, будет иметь дело с властью — правоохранительной системой легализации корыстных (то есть в целях получения выгоды, прибыли) отношений между людьми. Человеческий фактор не имеет внутреннего ограничителя, кроме совести, если она есть. Внешне человеческий фактор ограничивается только системой, которую выстраивает власть и только власть. Любая система призвана нивелировать человеческий фактор, то есть исключить вмешательство человека насколько это позволяет совершенство/несовершенство системы.

А где торг не уместен? Внутри любой вертикально субординированной организации (включая всё общество) вне пределов легальной торговли, поэтому любая власть, выстраивая систему отношений, стремиться локализовать, то есть ограничить торговлю легальными рамками, обозначая её/свой правовой периметр, чтобы участники сделок понимали где торг уместен, а где нет! Торг категорически не уместен там, где отношения между людьми не равны в силу неравенства их прав. Что, если внутри организации кто-то за периметром легальной торговли попытается купить/продать особые права и тем самым горизонтально выровнять вертикальные связи и отношения вопреки функциональному неравенству внутри организации. Этот «кто-то» тем самым бросает вызов власти и её порядку, этими «кто-то» система проверяется на прочность. Задумайтесь, почему коррупция определяется через термины торгового (товарно-денежного) обмена.

Торговля внутри организации разъедает, разлагает вертикальные отношения службы, заменяя одни ценности другими: долгосрочную службу и труд краткосрочной выгодой торговой сделки – коллективные ценности дисциплины и лояльности к организации заменяются индивидуальной выгодой личного обогащения. Нетленные (т.е. бессмертные, цена их – ваша кровь!) ценности («честь», «доблесть», «самоотверженность», «подвиг», «верность», «совесть») вытесняет денежный ценник («сколько и почём»). Служебная вертикаль коррумпированной организации долго не сохранится (ей просто не на чем держаться) и при первых же испытаниях на прочность (до первой крови) неизбежно распадётся на горизонтальные связи «освободившихся» в ходе разложения целых коллективов, а порой и всего общества на составные элементы «свободных» от всего и вся (прежде – от проданной совести) «атомов». История человечества даёт тому достаточно примеров: от банкротства корпораций до упадка цивилизаций. Поэтому любая власть стремится выстроить систему («сохранения жизни и здоровья» — об этом позже!) и тем самым обезопасить себя и общество (коллектив), которым она управляет, ограничивая торговлю местом и временем, обозначая правовой периметр легальных отношений торга между людьми, поскольку корысть, как жадность или азарт в игре, не имеет внутренних ограничителей[3]. Как и избыточное потребление.

Торговля и труд, деньги и потребление. Торговля ради торговли и деньги ради денег («деньги в рост»), сверхпотребление, бесполезный труд и производство мусора

Без выгоды (прибыли) нет обмена. Обмен позволяет реализовать тот самый избыток, который был создан трудом (капитализирован) для отложенного потребления (капитал) исключительно для целей торгового обмена, в виде прибыли, которая и только которая делает обмен выгодным, то есть делает его торговой сделкой – куплей/продажей. И если внимательно присмотреться к тому, что вы на самом деле покупаете-продаёте, то выяснится, что кроме природного или рукотворного ресурса в вашем товаре сверх добавленного вами (или кем-то другим) труда ничего ценного нет.

Так в чём же общественная, социальная ценность торговой сделки? В том, что созданный, то есть произведённый трудом и ничем иным избыток на одной стороне сделки компенсирует его недостаток на другой в процессе потребления (уточним сразу: в процессе достаточного, то есть законченного, ограниченного, разумного, здорового и т.п. потребления).

Торговый обмен в здоровом обществе – как обмен веществ в здоровом организме – необходимый для жизни процесс производства/потребления ресурсов при условии сохранения естественного, природного баланса, то есть когда жизнедеятельность общества не разрушает окружающую среду, вне которой оно жить не может. Но если для «физического» (физико-биологического) потребления есть более-менее разумные внутренние ограничители (иначе бы не было «шведских столов» и «буфетов с неограниченным подходом», физическое нутро человека не бесконечно!), то для «нефизического» потребления внутренних ограничений, увы, нет. Человеку всегда мало, нужно что-то ещё. Что ещё? Полагаю, вопрос риторический. Если это «что-то ещё» — из сферы духовного, нематериального роста, то есть без ущерба для природного баланса, то для окружающей среды нет проблем и нет проблем для жизни и здоровья человека и общества (назовём это «что-то ещё» богатством). Но если это «что-то ещё» — материальная ненасытность: ещё один дом, ещё один автомобиль, ещё один смартфон, ещё одна игрушка или «не съем, так понадкусываю» и т.п.? Получаем нездоровое, то есть ничем не ограниченное, без тормозов потребление или сверхпотребление. В итоге такого сверхпотребления производится мусор, бесполезный труд и ущерб природе.

Истощение природных ресурсов, поскольку при сверхпотреблении от природы берётся гораздо больше необходимого для жизни. Бесполезный труд, поскольку он впустую затрачен на производство такого сверх-избытка, который, в свою очередь, поскольку не может быть естественным образом потреблён человеком, превращается в мусор, который превышает способность природы и человека его утилизировать, что в конечном итоге, губит окружающую среду и самого человека: порочный круг нездорового обмена веществ замыкается, когда человек начинает, буквально, поедать мусор (потреблять продукты переработки мусора), сам в него превращаясь («что ты ешь, то ты и есть!») — общество гибнет от «раковых метастаз» стяжания прибыли[4] любой ценой. Вот что происходит с обществом потребления, точнее – сверхпотребления. Труд теряет смысл в такой экономике. Не потому ли аврамические религии запрещают давать «деньги в рост»: экономика ростовщиков провоцирует сверх-потребление, избыточное производство, бесполезный труд, много мусора, расхищение природных ресурсов и невосполнимое истощение среды обитания. Экономика ростовщичества – это производство денег ради ещё больших денег, торговля ради ещё большей торговли и обесценивание труда, который при нездоровом дисбалансе сверхпотребления превращается в свою противоположность – праздность вынужденную или добровольную. Это на заре капитализма безработица была бичом общества, сейчас она приняла иные (порой весьма экзотические) формы.

Центры производства денег ради денег, центры торговли сверх-избытком – центры цивилизации сверхпотребления и безмерной гордыни, гибель которой не за горами, поскольку внутренних ограничителей, как известно, у тщеславия, жадности, корысти, игрового азарта и иррациональной жажды сверх-избытка («ещё-ещё, мало, давай-давай ещё, прибыль, больше прибыли…») не существует, поскольку сверхпотребление – это смертельная болезнь: хронические кризисы, переходящие в затяжные депрессии, постоянные диспропорции и дисбалансы, сверх-богатство и нищета и прочие уродства, включая производство мусора планетарного масштаба.

История движется по замкнутому кругу дурной бесконечности: вглядитесь в руины древних цивилизаций – разве не безудержная жажда наживы (прибыли), стимулирующая сверхпотребление без меры, разорила плодородные почвы, превратив их в пустыню? Куда ушли ручьи и полноводные реки, питавшие землю в те давние времена? Вы в самом деле думаете, что громадные пирамиды и сфинксы были созданы посреди песчаных пустынь? Особенно печально выглядят заросшие бурьяном остатки древних портовых городов, оставшихся без морских гаваней ещё при жизни последних горожан. Куда делось море?!

Современный мир научился синтезировать невиданные ранее химические и биологические формы, многократно увеличивая производство/потребление в планетарном масштабе. То, что мы называем «научно-техническим прогрессом» в симбиозе с «экономической эффективностью» (а попросту с жаждой прибыли, наживы) привело к созданию одноразовых продуктов массового производства, потребление которых привело к производству синтетического мусора, неизвестного природе, а потому не утилизируемого в течение сотен лет.

Человек научился уничтожать мусор, но лишь частично. Заводы по переработке мусора утилизируют лишь незначительную часть того, что остаётся до «лучших времён» на постоянно растущих как раковые опухоли мусорных полигонах, при этом, также добавляя собственный мусор в атмосферу (продукты термической «переработки» мусора). Экспорт мусора метрополиями (центрами производства «денег в рост») на периферию планеты позволяет частично скрыть проблему и отсрочить неизбежную глобальную смерть, может быть, на пару-тройку десятилетий, то есть на поколение. Зайдите на любые сайты по ссылкам, полученных поисковиками после набора слов «проблема мусора», и убедитесь в беспомощности предлагаемых решений избавления от проблемы этой глобальной болезни, чтобы понять неизбежность смерти если не всей планеты «Вавилон» и не всего живого, то людей как минимум – это всего лишь дело времени.

Технологически и гуманитарно «цивилизованное человечество» давно перешло точку невозврата: сперва отказ от патриархальных абсолютных ценностей в пользу урбанистического релятивизма добра и зла в морали, потом противоестественное стирание гендерных различий в нравственности с ювенальной юстицией и половым «просвещением» в детском саду, теперь выращивание искусственного интеллекта с наивной верой в гуманизм нечеловеческого разума и печатание человеческих запчастей на 3d-принтерах, завтра поумневшие (то есть умеющие рассуждать) андроиды выйдут из ваших одноразовых смартфонов, заменят людей полностью и игры в трансгуманизм закончатся логическим итогом[5]…

Вернёмся к труду и капиталу. Потребление позволяет понять природу этих категорий, которые в марксизме прошлого и позапрошлого веков рассматривались, преимущественно, в парадигме классовой борьбы. Но если рассматривать капитал как накопленный труд, то есть труд, продукт которого не был потреблён сию минуту, а отложен, капитализирован для будущего потребления, картина меняется. Картина изменится ещё больше, если рассматривать труд не только как атрибут наёмного работника (пролетария), но как любую полезную деятельность человека, не важно рабочий ли он за станком или учитель в школе, артист в театре или писатель нового произведения (авансированного издательством), продавец в магазине или торговец на рынке… Стоп! Так мы и бизнесменов-капиталистов в трудяги запишем! Но почему нет? Разве предприниматель не потрудился предпринять целый ряд рискованных действий, чтобы необходимый обществу (= социальность его труда!) товар появился на прилавках розничной торговли? Конечно потрудился, и никто не станет спорить, что без труда особой категории людей товар «сам собой» не появится на рынке. В чём специфика такого труда? В профессиональных рисках особого рода.

Но для начала, давайте абстрагируемся от классического для политэкономии прошлых веков разделения труда на «умственный» и «физический», чтобы лучше понимать специфику современного труда и сложность оценки таких весьма спорных факторов как «тяжесть и напряжённость трудового процесса». Интеллектуальный труд не легче физического: поколение, воспитанное советской школой, помнит, что «орешек знанья твёрд» и советским студентам приходилось буквально «грызть науку», чтобы капитализировать свой нелёгкий труд в реально высшее образование, а не номинальное наличие диплома. Знания (не путать их с информацией!) без упорного ученического труда не даются, чтобы их усвоить надо потрудиться как совместно с учителем, так и самостоятельно, выполняя домашнее задание. Но если мало кто поспорит, что наука – это тяжёлый труд, то категория «предпринимательский труд» – ещё более спорная. Предприниматель («бизнесмен») зарабатывает на жизнь премией (не будем пока называть это прибылью из фискальных соображений), которую он получает на разнице «купил/продал» от торгово-обменных операций. Предприниматель – всегда торговец, он живёт тем, что постоянно что-то покупает/продаёт. Никто не станет спорить, что само собой ничто не происходит, для совершения торговой сделки надо потрудиться, но специфичность такого труда – в отсутствии трудовых отношений (пока самозанятый предприниматель не нанял кого-либо, став работодателем, и тем самым социализировался, став настоящим «капиталистом» в марксистском понимании) и в присутствии изрядной доли того, что трудом не является и быть не может. Какая деятельность не может быть трудом? Какая активность всегда за пределами трудовых отношений и отношений службы? Что лежит в основании профессиональных рисков предпринимателя? Игра!

3. Труд, игра, «риск-менеджмент» и спекуляции

Назовём капитал богатством, а достаточное потребление – достатком. В таких терминах проще понять категорию труда и его трансформацию в современном мире запутанных ориентиров, сохраняя при этом необходимый для анализа происходящих изменений здравый смысл.

Производительный труд создаёт избыток, который можно капитализировать для целей отложенного потребления в виде капитала. Наращивание капитала, приумножение богатства возможно, как и получение прибыли, одновременно двумя путями: умеренным потреблением (контроль расходов) и увеличением производительности труда (доходов).[6] Есть, правда, третий путь – неэкономический, силовой – отнять продукт труда, но его мы пока (о власти – потом) не рассматриваем, поскольку всё, что, как писали классики политэкономии, отчуждается, сперва необходимо произвести.

---

сноски:

[1] Понятно, что обходительный торговый менеджер радушно улыбается не лично вам, а вашему кошельку, то есть деньгам. Нет денег? Не расстраивайтесь, в том же торговом зале к вам наверняка подойдёт такой же приветливый и симпатичный представитель банка, который быстро оформит вам кредит в обмен на кабальный договор, по которому часть вашего труда станет бесполезной, поскольку уйдёт на взятые в рост деньги, а значит на сверхпотребление, но об этом — позже…

[2] Купили в приличном (то есть безо всякого торга) магазине пакетик молока или крупы и дома обнаружили случайно, что мелким шрифтом, незаметно и без предупреждения (!!) товар был маркирован не «0,5 л» или «1 кг», как раньше, к чему вы привыкли, а «450 мл» или «950 г». Ну что тут предъявишь продавцу? Надо быть внимательным при покупке, не так ли? Торговли без лукавства не бывает, в ней честность долго не живёт.

[3] Стоит ли удивляться количеству изъятых ценностей, безмерно превышающих все разумные пределы потребления у пойманных на коррупции лиц. О потреблении, достаточном потреблении и сверхпотреблении продуктов бесполезного труда речь пойдёт в следующей главе.

[4]При внимательном, пристальном рассмотрении, мусор – это другая сторона прибыли!

[5] «Дэдлайн наступит неизбежно, потому что он deadline!» – особенно желанный смысл эти слова обретают в то мучительное время, когда у тебя что-то нестерпимо болит и ноет, не переставая…

[6] Так и было при раннем капитализме и раннем социализме пока морально-нравственные ценности (скромность, экономность, бережливость, умеренность и т.п.) не деформировались и массовое потребление не сорвалось с цепи (не без помощи ростовщиков, разумеется!) в штопор сверх-потребления.

---

Продолжение следует…

PostScripum. Работодатель страдает вдвойне, если банк (офис современных ростовщиков), в котором он обслуживался, «вдруг упал», ещё в пятницу вы были с деньгами, а сегодня в понедельник вас ограбили: вам сказали, что обслуживание прекращено. Дальше — угроза задержки зарплаты и налогов, потом — штрафы и т.д. В мае-июне 2014 г. — в самом начале разгула отзывов лицензий Центробанком (главным ростовщиком страны) в такой же ситуации оказался и наш региональный банк. В результате того, что счёт в этом банке «вдруг» оказался заморожен, сотрудники остались без зарплаты. Но тогда, правда, банк вернул деньги, хотя и через год. Сейчас-то ситуация иная, нам тогда, можно сказать, повезло… 

© Марат Байгереев.
© АНОО ДПО «Институт труда». Иркутск, июнь-сентябрь 2017 г.

 

Заявки на дистанционное обучение принимаются по эл. почте: seminar@vsf-niitruda.ru или на нашем сайте: он-лайн заявка